Александр Сугоняко: Украина должна готовиться к третьему историческому обвалу гривни

- Как вы оцениваете результаты эволюции украинской банковской системы за последние 25 лет?

— Я считаю, что это была тупиковая ветвь эволюции. Она не могла не быть такой, потому что власть в Украине не знала: во-первых, зачем нужна банковская система, во-вторых, какой она должна быть, ну и в-третьих, какие взаимоотношения должны быть между банковской системой и украинской экономикой. Она плохо понимала и понимает, зачем ей вообще гривня. Отсюда и вытекают все проблемы.

- Но накануне кризиса 2008 г. общепринято было считать, что в Украине достаточно сильная банковская система, которая может обеспечивать интенсивное развитие экономики, а после революции оказалось, что банковскую систему нужно очищать и оздоравливать. Что, по вашему мнению, пошло не так?

— Государственное управление банковской системой пошло не так. Было ли вообще государственное управление, например, если говорить о валютном кредитовании? Людям, которые не получали доходы в валюте, Нацбанк позволил в 2003 г. получать кредиты в валюте. Валютные риски люди взяли на себя. Это все допустила власть. В результате этой ошибки люди, которые занимали средства у банковской системы, получили за кризис 2008-2009 гг. порядка 180 млрд грн курсового довеска к своим кредитным долгам. НБУ не думал о том, чтобы ограничить маржу иностранных банков, а также о том, сколько иностранных финучреждений должно быть в Украине, чтобы они приносили пользу нашей экономике. Они допустили иностранные банки в Украину без каких-либо ограничений. Также без ограничений позволили кредитовать население на покупку импортных товаров. В Украину повезли импорт, который убивал отечественное производство, люди оставались без работы, они должны были уехать из страны. Это преступление. Таким образом, велась работа власти против Украины. Банки с 2005 по 2008 гг. думали об одном: как нарастить долю рынка, а некоторые — как нарастить долю рынка и продаться. Это была иллюзия роста. Кредиты росли до 60% и более в год, в некоторые годы кредитование населения увеличивалось на 120%, что было значительно выше роста доходов населения и роста экономики. Рано или поздно это должно было закончиться... кризисом.

- После революции в рамках программы оздоровления НБУ вывел с рынка более 80 банков. Как вы думаете, это улучшило качество и надежность банковской системы?

— Это уничтожило украинскую банковскую систему. Сейчас банковской системы как таковой нет. Основная задача денежно-кредитной системы заключается в трансформационной функции. То есть банковская система должна аккумулировать свободные средства, которые есть у населения и в экономике, и предоставлять их тем, кто в них нуждается. На сегодняшний день банковская система не наращивает кредитование экономики, а уменьшает его. Задолженность по кредитам за год сократилась, та же ситуация с депозитами. По данным НБУ, за 2016 г. было предоставлено кредитов 965 млрд грн, сейчас — 949 млрд. грн. То есть основная функция банковской системы не выполняется. Она сегодня напоминает расчетно-кассовый центр с задержкой платежей по целому ряду банков. Финансовое состояние, состояние качества кредитного портфеля в банковской системе ухудшаются. Результатом такого гонтаревского “термоядерного удара” по украинской банковской системе является остановка ее нормального функционирования с убытками за 2016 г. в 19 млрд грн.

- Стратегия, которую выбрал НБУ, была единственно возможной, или существовали другие варианты?

— Нацбанк выбрал наихудший для Украины вариант из тех, что были. Именно эта стратегия была разрушительна для украинской банковой системы и экономики страны. По результатам деятельности стратегия глав НБУ Александра Арбузова — Игоря Соркина (2010-2014 гг.) была такая же — разрушительная, она готовила кризис. Именно их политика накопила массу проблем в финучреждениях. Банки набрали очень дорогие депозиты, в 2012-2103 гг. проценты по депозитам составляли 25% и выше, а инфляция была нулевой. При таких процентах по депозитам и минимальном росте кредитования окупить увеличение процентных долгов банков было невозможно. Кроме того, в банковской системе валюты в обязательствах было больше, чем в активах. Когда произошло падение курса гривни, стоимость обслуживания валютных пассивов существенно выросла. Так что украинская экономика во времена Януковича деградировала, нарастали кризисные явления, кредитный процент увеличивался при стабильно низкой инфляции. Были проблемы со стоимостью кредитов на межбанке из-за нехватки гривни. Во времена Януковича из золотовалютных резервов было продано $22 млрд, импортеры их купили за гривню, она была вытянута из экономики. Без денег экономика стагнировала. Это привело к тому, что предприятия, которые брали кредиты, их не возвращали. Качество кредитных портфелей ухудшилось. Все эти накопленные внутренние проблемы банков когда-то должны были прорвать. Гонтарева помогла резко разрушить “дамбу”, которую выстраивали при Януковиче, и все накопившиеся проблемы захлестнули банковскую систему Украины.

- Имелись ли другие варианты? Что нужно было делать?

— Нужно было постепенно открывать шлюзы отдельных проблем, снимать их, готовя общество, экономику и банки к реализации программы оздоровления, которую власти надо было разработать и иметь. Кроме того, Гонтарева добавила такую проблему, как трехкратное падение курса. Это колоссальный подрыв доверия к гривне и к банкам со стороны населения. Что вызвало панический отток средств из банков. И к этому НБУ добавил, я бы сказал, “фашистский” метод. Они не задействовали такой банковский инструмент, как рефинансирование, которое используется, когда ухудшается ликвидность того или иного банка. НБУ не выдал столько рефинанса, сколько вышло средств из банков. Выдал в разы меньше, а половина из тех 40 млрд грн была выдана тем банкам, которые затем НБУ ликвидировал. Была выбрана самая плохая стратегия, а тот вариант, который мог заработать, Нацбанк даже не рассматривал. Ибо задача, которую перед собой ставило руководство НБУ, я в этом убежден, — уничтожить украинскую банковскую систему, разрушить ее органическую связь с украинской экономикой. В коалиционном соглашении по реформированию финансового рынка, подписанном нашими депутатами-“вороженьками”, целью реформирования украинского финансового сектора определили интеграцию его в международный рынок капитала. Если говорить образно, например, есть больной человек и целью лечения его кровеносной системы является интегрирование ее в кровеносную систему другого человека. Вместо того чтобы обеспечить нормальное функционирование банковской системы как подсистемы экономики Украины, совместить деньги с ней, они поставили себе задачу интегрировать украинский финансовый сектор в международный рынок капитала. И эта цель близка к завершению. Для этого нужно, чтобы в Украине остались только иностранные банки, а все украинские были уничтожены, над чем хорошо поработал НБУ — 85 банков с украинским капиталом уничтожено. Государственные банки могут быть в любой момент проданы иностранному капиталу. Сегодня госбанки составляют более 53% по активам и капиталам. Иностранные финучреждения по активам — 35%. Всего — 88%. Вот имеем почти 100% “интегрирования в международный рынок капитала”, а по факту — это уничтожение базовой основы управления страной. Когда-то, кажется, Рокфеллер говорил: “Мне не нужно контролировать ваш парламент, правительство, мне достаточно контролировать вашу денежно-кредитную систему”. На это успешно поработала нынешняя власть.

- Как на стабильность банковской системы повлияла национализация Приватбанка? Его необходимо было национализировать или были другие варианты?

— Народу подали это событие как выбор между плохим и очень плохим вариантом. Но был и хороший вариант, о котором не говорят. Национализировать нужно было не только Приватбанк с его долгами, но и соответствующие долгам активы владельцев-должников. Тогда это было бы справедливым решение проблемы с позиции общества и государства.

Согласно официальному сообщению на сайте Кабмина от 18.12.2016 “частные акционеры Приватбанка обратились к правительству с предложением, чтобы государство в интересах клиентов банка стало его полным владельцем”. Правительство пошло навстречу и купило банк за 1 грн. И купило его долг в интересах владельцев банка, о чем они не просили.

После этого шага правительства бывшие владельцы Приватбанка, как должники перед украинцами, исчезли, а вместо них в качестве должника появилось государство в лице Министерства финансов. В итоге должниками оказались налогоплательщики, а не только.

Минфин. Согласно постановлению КМУ №961 от 18.12.2016 для формирования капитала банка осуществил выпуск ОВГЗ на сумму 116,8 млрд грн сроком обращения до 15 лет со ставкой дохода до 10,5% годовых. То есть на эту сумму увеличился государственный долг, размер которого и до этого был больше допустимого для слабой украинской экономики.

Что кроется за выпуском этих облигаций?

Во-первых, такое значительное увеличение денежного предложения путем выкупа НБУ выпущенных правительством облигаций для сохранения на плаву теперь уже государственного Приватбанка однозначно будет иметь негативное влияние на обменный курс и инфляцию, которые в первую очередь ударят по самым бедным и обездоленным украинцам.

Во-вторых, хронический бюджетный дефицит и критический размер госдолга, существенно усиленные фактором бюджетного спасения Приватбанка, заставят власть искать новые источники для латания финансовых дыр в большинстве сфер государственной деятельности.

По сути, стабильность банковской системы обеспечена переносом долговой нагрузки с владельца банка на украинских налогоплательщиков.

- Украина после этих реформ НБУ не напоминает Россию, где доминирует Сбербанк?

— Это разные вещи. Дело в том, что уничтожение украинских коммерческих банков дополняется планами продажи иностранцам наших государственных банков. Таким образом, Украина полностью теряет контроль над своей банковской системой, которую так “интегрируют” в мировой рынок капиталов.

- В этой ситуации что-то можно изменить? Какие шаги необходимо предпринять, для того чтобы банковский сектор снова начал развиваться?

— В первую очередь надо понять цель, которая стоит перед нашей экономикой. На мой взгляд, она заключается в том, чтобы обеспечить украинское общество всеми необходимыми материальными условиями жизнедеятельности. Это должна делать наша отечественная экономика хотя бы на 70%. Сегодня мы одеваемся и обуваемся на 5% от своих предприятий, на 95% — бог знает от кого. Надо поставить задачу для правительства лет на пять-десять: вернуть украинский рынок отечественному производителю хотя бы на 50-80% в различных отраслях. Делать это нужно разумно и постепенно. Надо прописать цели для экономики, для различных отраслей, и на эти цели, на их достижение должна работать банковская система. То есть под экономические цели правительства должны быть прописаны соответствующие цели денежно-кредитной политики. Главная цель банковской системы заключается в том, чтобы совместить денежно-кредитную деятельность с хозяйственной. Она должна быть нацелена на обеспечение всех субъектов хозяйственной деятельности: больших, средних, малых — дешевыми и “длинными” деньгами. На нее должны работать НБУ и правительство. Это работа не этой власти.

ДС В нынешних условиях можно возродить кредитование?

А.С. Здесь есть один важный момент: вся та работа, о которой мы говорили выше, должна сопровождаться радикальным ростом доверия украинского общества к гривне и к банковской системе. Не за один год, но, возможно, обеспечим стабильный курс гривни, который не будет разрушать нашу экономику и провоцировать инфляцию. Сделать дешевые кредиты. Это можно осуществить, если будут поставлены такие цели и соответствующие государственные органы будут на них работать. Надо только помнить: возрождение кредитования невозможно без возрождения экономики, а возрождение экономики — без кредитов.

- Если говорить о курсе гривни, то политика НБУ сильно влияет на его формирование или регулятор его просто “фотографирует”?

— Я бы сказал так, НБУ его “подрисовывает”, чтобы нужные субъекты могли заработать на колебании курса и чтобы лицо руководства НБУ при этом имело приличный вид. Вообще у нас традиционно плохая ситуация с платежным балансом, а курс — это функция от состояния платежного баланса. У нас снова начались так называемые “ступеньки” к очередному, уже третьему обвалу курса за последние 12 лет. В 2015 г. у нас было примерно $0,2 млрд отрицательное сальдо текущего счета платежного баланса. В 2016-м — уже $3,4 млрд. Это финансовая основа обвала курса. Поэтому, что бы там не рисовал НБУ, курс зависит в основном от внешнеэкономической деятельности страны. Еще от внешних кредитов. Если есть дефицит по текущему счету, то он перекрывается только долгами плюс инвестициями. В прошлом году НБУ, имея дефицит по текущему счету $3,4 млрд, выкупил $1,5 млрд. Зачем? Чтобы идти курсом Арбузова и искусственно удержать курс? Чтобы углубить завтрашний обвал курса? Правительство при этом ничего не делает, чтобы остановить падение курса гривни в будущем, не ставит целью улучшить состояние платежного баланса путем изменения структуры экономики.

- Как вы думаете, можно достичь стабильного развития банковской системы, если национальная валюта за три года обесценилась в три раза?

— Такая девальвация гривни — это последствия обнажения всех проблем банковской системы и экономики Украины в один момент. Как я уже говорил, для стабильного развития банковской системы в таких условиях нужно в первую очередь вернуть доверие населения к гривне и банкам. Первый шаг на этом пути — заменить Гонтареву человеком, который сможет вернуть денежно-кредитную систему украинской экономике.

- По вашему мнению, рекомендации МВФ способствуют быстрому восстановлению экономики? Это единственно возможный вариант экономической политики?

— Мое отношение к МВФ неизменное. Не исключено, что можно некоторое время пользоваться его кредитами в форс-мажорных обстоятельствах, но в долгосрочном периоде ставить суверенитет монетарной политики в зависимость от внешних условий означает передать управление экономикой и страной в чужие руки.

- Что, по вашему мнению, необходимо сделать, чтобы создать возможности для быстрого экономического развития Украины?

— В первую очередь нужно решать политический вопрос качества власти. При этой власти решения проблем экономики, финансов и денежно-кредитной системы в интересах государства, общества, людей не будет.

- У вас есть любимый экономист?

— Любимый экономист... Тот, кто в 2006 г. получил Нобелевскую премию за работу, в которой доказывал, что экономических кризисов больше не будет (в 2006 г. Нобелевскую премию по экономике получил Эдмунд Фелпс. — “Деловая столица”). Так вот выход из сегодняшнего экономического кризиса в рамках старой экономической парадигмы невозможен. Надо самим думать. Что касается наших ученых, то могу сказать, что мы провели четыре конференции в течение двух лет. В этой работе было задействовано более сотни украинских ученых. И я убедился, что наши ученые способны дать адекватные ответы на вызовы, которые стоят перед отечественной экономической и финансовой наукой. Это главное.

- Какая последняя прочитанная книга по экономике вас поразила?

— Недавно я перечитывал “Благосостояние для всех” Людвига Ерхарда. Это человек, который поднимал экономику Западной Германии, в которой она также была полностью разрушена. Он поднял экономику за счет продуманной денежной реформы, стимулирования деятельности среднего класса. У нас такой экономической силой, наряду со средним и малым бизнесом, может быть крупный бизнес, если он сможет отказаться от своей паразитарной функции отбора средств у государства и людей. Спасти банковскую систему Украины сейчас могут только здравый смысл и знание дела, а не какой-то экономист или идея (марксизм, либерализм, экономический национализм и т. п.).

Александр Сугоняко, глава Ассоциации украинских банков

Родился 24.04.1953 г. в селе Араповичи Новгород-Северского района Черниговской области.

Образование. Винницкий политехнический институт (специальность — радиоинженер).
Карьера. Был рабочим Кировоградского завода радиоприборов, мастером, начальником цеха, начальником Житомирского районного узла связи. Преподавал политэкономию в Житомирском филиале Киевского политехнического института. С ноября 1990 г. — член правления Социал-демократической партии Украины. В 1991-1992 гг. — председатель СДПУ.

С 1990 по 1994 гг. — народный депутат Украины первого созыва. Был членом парламентской комиссии по вопросам экономической реформы и управления народным хозяйством. Занимался вопросами формирования национальной денежной системы, организовал ряд международных и национальных конференций и выпуск книг по проблемам внедрения и стабилизации национальной валюты и развития банковской системы.

С апреля 1993-го — президент Ассоциации украинских банков (АУБ), на этой должности переизбирался пять раз. АУБ создана в 1990 г. Объединяет действующие в Украине коммерческие банки и представляет их системные интересы в отношениях с НБУ, Верховной Радой, Администрацией президента, Кабинетом Министров, ГФС и другими государственными и негосударственными учреждениями и организациями.

2000-2006 гг. — член наблюдательного совета НАК “Нафтогаз України”.

2001-2012 гг. — член административного совета Фонда гарантирования вкладов физических лиц. В 2004 г. был членом Совета предпринимателей при Кабинете Министров Украины.

Семья. Женат, есть дочь и сын, а также трое внуков.

 

Михаил МЕЛАШЕНКО