Активированный уголь. Как очистить энергорынок от теневых операций

Самое время перевести тепловую генерацию на альтернативные марки угля, сбросив со страны петлю зависимости от российских оккупантов Донбасса.

Однако в Киеве этот шанс уже никого не интересует.

Укрощение строптивой

Новый год энергетики страны должны были встречать в режиме ЧП. Так решил Кабмин, принявший в последних числах декабря постановление №1296-р.

В документе говорится, что чрезвычайное положение дает профильным госструктурам расширенные полномочия, одно из которых — право на ручное балансирование рынка. Желающие воспользоваться этой опцией уже есть.

“Постановление дает нам возможность уменьшать нагрузку на электростанции, работающие на угле антрацитовой группы”, — развеял интригу и. о. директора национального оператора энергосистемы — ГП “Укрэнерго” Всеволод Ковальчук.

Выбор в пользу “антрацитчиков” госпредприятие сделало неспроста. Уголь этой марки стал дефицитным после захвата Донбасса поклонниками “русского мира”, поэтому желание чиновников нарастить резервы данного ресурса логично.

Особенно — после недавнего моратория на его поставки из зоны АТО, который сепаратисты ввели в ответ на энергоблокаду Украиной оккупированного Крыма.

Парадокс в том, что сами теплоэнергетики настаивают на отсутствии проблем с топливом. В конце декабря 2015 года на их складах было 870 тыс тонн антрацита, что соответствует цифре на аналогичную дату 2014 года.

Для конспирологов эта статистика — лучшее подтверждение сплетен о заговоре чиновников против теплоэнергетиков, лидирующие позиции среди которых занимает компания ДТЭК Рината Ахметова. Спорить с этой версией сложно.

Особенно если ознакомиться с прогнозным балансом электроэнергии Украины на 2016 год, утвержденным главой Минэнергоугля Владимиром Демчишиным.

В соответствии с документом, в январе 2016 года “антрацитовые” ТЭС должны будут произвести 1,4 млн МВт-час. Это на 20% меньше, чем в декабре 2015 года, который прошел под знаком аномально высокой температуры окружающей среды.

Для ущемления Ахметова власть имеет поводы. Его менеджеры, не стесняясь, упрекают чиновников в заниженных тарифах на производимую ТЭС электроэнергию и организовывают под зданием Минэнергоугля бунты рабочих государственных шахт, часто одетых в униформу с нашивками ДТЭК.

Правда, в случае с планируемым ограничением нагрузки на “антрацитовые” ТЭС речь не идет о классическом конфликте бизнеса и власти.

Справедливее говорить, что оппоненты Ахметова выбрали удачный момент для нанесения удара: запланированные ими производственные ограничения для тепловой генерации связаны с небывалым профицитом энергомощностей.

Сейчас он составляет фантастические 7 тыс МВт, и основная часть из этой цифры — 6,2 тыс МВт — приходится как раз на тепловые станции. Избыток образовался благодаря теплой зиме и из-за падения производственной активности.

Однако катализатором процесса стало отключение от энергосистемы страны оккупированного Крыма, которое высвободило на континенте сразу 1 тыс МВт.

Решение проблемы профицита за счет остановки станций Ахметова кажется справедливым со всех сторон, в том числе — с экономической. Тарифы ТЭС даже в нынешнем, заниженном, по мнению ДТЭК, уровне, 986 грн за МВт-час, более чем в два раза превышают ставку “Энергоатома” — 425 грн за МВт-час.

Кстати, об атомщиках. С момента опубликования “Укрэнерго” планов по ограничению ТЭС “Энергоатом” рассчитывал на резкий прирост своей доли на рынке. Ощущение эйфории у него обострилось 21 декабря 2015 года.

В этот день была введена в строй высоковольтная ЛЭП “РАЭС-ПС Киевская”, позволяющая “Энергоатому” выдавать в сеть больше энергии. К мероприятию привлекли президента Украины, при котором была озвучена цифра ожидаемого прироста объемов производства тока “Энергоатомом” — около 1 млн МВт-час в год.

“Это увеличивает энергетическую независимость и безопасность нашего государства, делает работу всего энергетического комплекса страны намного эффективнее и рентабельнее”, — прочитал с листа Петр Порошенко.

Все это правда, но спичрайтеры не предупредили президента, что озвученные им перспективы — профанация. По крайней мере, в осязаемой перспективе. Дело в том, что АЭС работают в так называемом базовом режиме, а обеспечить им такие условия в ходе теперешних колебаний энергопотребления в стране невозможно.

“Ввод в строй ЛЭП “РАЭС-Киевская” ликвидирует сетевые ограничения Ровенской и Хмельницкой АЭС, но не балансовые. Сейчас по балансу мощностей энергосистемы Украины нагрузка на атомные энергоблоки ограничена. Возможностей увеличить ее нет”, — сообщил ЭП источник в “Укрэнерго”.

Черный модератор

Тепловая генерация Ахметова уже на коленях. Из простаивающего 31 блока ТЭС 21 принадлежит его компаниям. Если к этому добавить планы “Укрэнерго” по дополнительному ограничению нагрузки, ДТЭК впору рассматривать сценарии перехода от режима “технологического минимума” к “консервации”.

Отдельные оптимисты умудряются увидеть в этом плюсы. По их мнению, сейчас идеальное время для коренного переоборудования тепловой генерации. На выходе можно получить фантастический результат: отказ от дефицитного антрацита в пользу намного более распространенного газового угля.

Такую цель активно лоббирует правительство.

“Нужно переводить наши станции с антрацитового угля на газовый. В течение лета мы это сделаем и подготовимся к следующему отопительному сезону. Мы подключили институт, который разрабатывает технологическую процедуру”, — так звучал план, озвученный Владимиром Демчишиным в январе 2015 года.

Как выяснилось, сейчас он звучит уже так: “Переход электростанций на сжигание непроектного топлива должен рассматриваться собственниками ТЭС”.

Последние прямым текстом отказываются от этих перспектив.

“Компания не рассматривает переоборудование ТЭС на другие марки угля в виду экономической нецелесообразности — для этого необходима полная реконструкция оборудования”, — сказали ЭП в “ДТЭК-энерго”.

Позицию подчиненных Ахметова понять просто: переоснащение одного блока стоит около 100 млн грн, а таких в стране 45. Если для миллиардера из Донецка это бессмысленные траты, то для Минэнерго — с лихвой окупающиеся инвестиции.

К тому же, переоборудование ТЭС перекрывает кислород теневому бизнесу по закупке антрацита в зоне АТО, с которым может быть связан Антитеррористический центр при СБУ, относящийся к президентской вертикали управления.

Дмитрий РЯСНОЙ