Ахметов против Зеленского. Будут ли закрыты угольные ТЭС и шахты

Хотя намерения ДТЭК продать свои угольные и тепловые активы уже прописаны в стратегии компании, ранее об этом заявлялось не так громко. В одной из презентаций для кредиторов в прошлом году ДТЭК уже озвучивал такие планы, правда, они касались лишь трех станций и на перспективу до 2029 г.

Теперь, по словам Тимченко, ДТЭК делает ставку на возобновляемые источники энергии: сегодня у компании уже есть 1 ГВт установленной мощности “зеленой” генерации из построенных в Украине 8 ГВт.

Однако найдутся ли покупатели на ТЭС? Большинство опрошенных “ДС” экспертов в сфере энергетики считают, что желающих приобрести станции, которые уже морально и физически устарели, не будет.

“Угольные станции, особенно в контексте Green Deal (план Европы к 2050 г. достичь нулевого выброса парниковых газов и загрязнения окружающей среды за счет отказа от ископаемых источников энергии, — “ДС”) и того, что происходит в Европе, никому не интересны. Это металлолом, в который никто не собирается вкладывать деньги. И это абсолютно понятно”, — считает директор Центра исследования энергетики Александр Харченко.

Угольные ТЭС могут быть интересны как brown field — промышленные площадки для строительства новых генерирующих мощностей, поскольку там уже есть вся необходимая инфраструктура: газовые и электрические сети. “Однако сами угольные электростанции никому сейчас не нужны — ни в Украине, ни за рубежом”, — считает старший аналитик инвестиционной компании Dragon Capital Денис Саква.

Но руководитель аналитического отдела инвестиционной компании Concorde Capital Александр Паращий считает, что полностью исключать возможность продажи этих активов нельзя. “Ведь были компании, которые имели интерес к приватизации “Центрэнерго”, — напомнил он.

Сколько еще будут работать?

Украинское правительство еще несколько лет назад прочило тепловым электростанциям долгую жизнь. В частности, утвержденная в 2017 г. Кабмином “Энергетическая стратегия до 2035 г.” (программный документ, который определяет вектор и параметры дальнейшего развития украинской энергетики), хотя и предусматривала частичный вывод из эксплуатации угольных ТЭС, но оставляла за ними изрядную долю рынка. Например, планировалось, что с 2020 г. по 2035 г. доля производства электроэнергии за счет сжигания угля снизится с 22 до 12,5%, но за счет увеличения общего производства электроэнергии в стране ТЭС за этот период повысят генерацию с 60 до 63 млрд кВт-ч.

Однако уже сегодня эксперты полагают, что сроки жизни ТЭС могут быть значительно короче — от 5 до 10 лет.

Чем будут заменены ТЭС и в каком объеме — ответа на этот вопрос на сегодня нет. Со времени написания “Энергостратегии” реалии значительно изменились (например, появился тот же Green Deal) и теперь нужно разрабатывать новую программу развития украинской энергетики. В которой будет прописано, как именно изменится через 10 лет нынешний список основных видов генерации (АЭС, ТЭС и ТЭЦ, ВИЭ, гидроэнергетика), как изменятся их доли производства, какие новые виды генерации попадут в этот перечень вместо выбывающих ТЭС и сколько энергии они будут вырабатывать.

По мнению Александра Харченко, вместо выбывающих ТЭС могут появиться малые модульные реакторы или различные виды газовой генерации, которые, как и ТЭС, обладают маневровыми способностями (возможностью оперативно снижать и увеличивать выработку электроэнергии). Но что именно следует развивать Украине — должно быть прописано в новой “Энергостратегии”.

Следует учесть, что в перспективе изменится объем производства и потребления электроэнергии в Украине, что также влияет на распределение долей между видами генерации. Например, в 2020 г. по сравнению с 2010 г. генерация сократилось со 188 млрд кВт-ч до 148 млрд кВт-ч, то есть на 21%. По словам Александра Харченко, есть три базовых сценария производства электроэнергии в горизонте 5-10 лет: первые два предполагают сокращение на 3-5% и 10-12%, и третий, в который он лично не верит, предполагает рост.

Тарифный вопрос

Изменение в структуре энергобаланса страны, вероятно, повлияет на цену электроэнергии. Теоретически увеличение доли ВИЭ-генерации (продукция которой сейчас обходится кратно дороже, чем тепловой) должно потянуть цены вверх. Но если мы говорим о перспективе до 10 лет, то надо учитывать несколько факторов: возможное снижение “зеленых” тарифов, технологический прогресс и удешевление производства самой электроэнергии из ВИЭ, возможную замену выбывших ТЭС не солнечными и ветряными электростанциями, а упомянутыми выше малыми модульными реакторами и пр. Поэтому однозначно говорить, что в отдаленной перспективе цена электричества должна сильно вырасти из-за закрытия ТЭС, нельзя. Но это не значит, что украинцы не почувствуют повышения тарифов.

Если же говорить о ценах на электроэнергию в Украине на ближайшую перспективу, то они будут, скорее всего, ориентироваться на европейские. Ведь сегодня тарифы на электроэнергию для бытовых потребителей искривлены за счет использования разных механизмов ПСО и нежелания власти выровнять их до уровня рыночных. “А украинская промышленность уже иногда платит за электроэнергию цену выше, чем в Европе”, — отмечает Александр Харченко.

Ищите работу

В этой проблеме есть еще и социальный аспект — при закрытии угольных ТЭС и угольных шахт их персонал останется без работы. И его будет очень много. Например, сегодня в ДТЭК, установленная мощность угольных электростанций которого составляет свыше 13 ГВт, работает 70 тыс. человек. А вот персонала, необходимого для обслуживания 1 ГВт мощностей “зеленой” энергетики компании, нужно не более сотни человек. Поэтому вопрос о том, куда трудоустраивать работников закрываемых шахт, уже звучал не единожды.

И хотя ДТЭК обещает, что при продаже или закрытии станций и шахт будет учитываться социальный аспект и интересы сотрудников компании, но львиную долю заботы о судьбах сокращенных сотрудников, вероятно, придется взять на себя государству.

По словам Александра Харченко, Украина могла бы использовать опыт Великобритании, Польши и Германии, которые в свое время закрывали угольные шахты, и им приходилось стимулировать создание новых рабочих мест, в том числе за счет создания особых условий для инвесторов, которые открывали на месте закрытых шахт новые производства. Например, Великобритания привлекла в регион, где закрывались шахты, японские компании, которые открывали представительства своих заводов, трудоустраивая туда бывших шахтеров. Впрочем, в украинские реалиях это вряд ли получится. О проблемах с перениманием опыта развитых стран в этой сферы мы уже разбирались: